Теофил Норт - Страница 99

— Я знаю, о каком важном деле она хочет со мной говорить. Она хочет меня предупредить, что кое-кто из Босвортов замышляет против меня недоброе. Мне это уже известно. Но может быть, она хочет рассказать мне и о смерти мужа — подлинную историю, чтобы я ее распространил. Мужайтесь, не падайте духом. Мы знаем, что миссис Венебл любит и уважает Персис. Миссис Венебл считает себя блюстительницей нравов на острове Акуиднек. Миссис Венебл, по-видимому, знает все факты. И всеми силами старается оградить и защитить Персис. Но, мне кажется, у миссис Венебл недостает воображения понять, что просто взять Персис под крылышко — мало. Вероятно, есть какие-то особые обстоятельства, связанные с Арчером Теннисоном. Она полагает, что молчание — лучшая защита; это не так… Бодо, завтра у меня тяжелый день, я попрошу вас отвезти меня домой. Можно сделать вам предложение?

— Да, конечно.

— В котором часу кончается завтра ваш ужин и вы отправляетесь в Вашингтон?

— Ну… что-нибудь около половины двенадцатого.

— Вы могли бы задержаться еще на два часа? Персис подвезет меня к дому около половины второго. Вы не подождете меня в машине за углом? А вдруг я сообщу вам кое-какие факты. Тогда у нас появится отправная точка. Не кажется ли вам, что спасти молодую даму от несправедливости — одна из самых благородных задач, какие могут выпасть на долю молодого человека?

— Да! Да!

— Поспите в машине. Надеюсь, у вас будет над чем подумать ночью по дороге.

У своего дома я сказал:

— Мы уверены, что Арчер Теннисон покончил с собой не из-за каких-то изъянов в поведении жены, да?

— Да! Да, уверены!

— Так не падайте духом! Надейтесь!.. Какие были последние слова Гёте?

— Mehr Licht! Mehr Licht!

— Его мы сейчас и ищем — света. Спасибо за шнапс. До завтра.

Следующий день был у меня очень загружен. Я приехал в Ньюпорт не для того, чтобы так трудиться, но к ужину я уже заработал четырнадцать долларов. Я немного вздремнул, а потом поехал в «Девять фронтонов» на занятия, начинавшиеся в половине одиннадцатого.

С тех пор как состояние доктора Босворта пугающим образом улучшилось, по вечерам он чувствовал потребность подкрепиться. Подкрепление в виде лечебного отвара и сухариков (я с благодарностями от них отказывался) приносила около половины двенадцатого миссис Тэрнер. От меня не ускользнуло, что этими перерывами в занятиях хозяин пользовался, чтобы поговорить на посторонние темы. Он сгорал от желания поговорить. Мы читали (по причинам, нам одним известным) «Deux sources de la morale et de la religion» Анри Бергсона, когда появилась с подносом миссис Тэрнер.

То, что за этим последовало, было не просто разговором — это была военная вылазка, дипломатический маневр, с некоторыми чисто шахматными хитростями. Я еще раньше заметил, что он впопыхах спрятал aide-mémoir — записную книжку, какими привык пользоваться во времена своей дипломатической службы. Поэтому я был начеку.

— Мистер Норт, сентябрь в Ньюпорте — самый прекрасный месяц. Надеюсь, вы не собираетесь покинуть остров в сентябре, как многие другие. — Молчание. — Меня бы это очень огорчило. Мне вас будет не хватать.

— Спасибо, доктор Босворт. — И т. д. и т. д.

— Кроме того, у меня есть касательно вас определенные планы, которые обеспечат вам весьма выгодное занятие. Я хочу включить вас в число организаторов нашей академии. Ваша сообразительность и острый ум были бы тут неоценимы. — Я слегка наклонил голову и ничего не ответил. — В зимние месяцы круг моих друзей сужается. Теперь, когда я могу ездить на машине, мне — вернее, нам — открывается в этой части Новой Англии большое поле для исследований. Меня очень радует, что внучке эти поездки тоже доставляют удовольствие. Я стал делиться с нею кое-какими планами насчет того, что я называю моими «Афинами-в-Ньюпорте». — Молчание. — Многим миссис Теннисон кажется человеком скрытным. Это так, но я уверяю вас, что она женщина необычайного ума и широкой образованности. Она превосходная музыкантша — вам это известно?

— Нет, доктор Босворт.

— Зимними вечерами я буду слушать прекрасную музыку. А вы, мистер Норт, любите музыку?

— Да, сэр.

— Ну, конечно. Вплоть до трагической гибели ее мужа она брала уроки у лучших преподавателей в Нью-Йорке и за границей. После этого несчастья она отказывается петь гостям — и у нас дома, и у миссис Венебл. Вы слышали о печальных обстоятельствах смерти мистера Теннисона?

— Я знаю только, что он покончил с собой, мистер Босворт.

— Арчер Теннисон пользовался всеобщим расположением. Он получал от жизни большое удовольствие. Но было в нем, пожалуй, что-то от чудака. Лучше не вспоминать эту злосчастную историю. — Он понизил голос и со значением добавил: — Зимними вечерами мы втроем быстро двинули бы проект нашей академии.

Шахматная партия разыгрывалась стремительно и без оглядки. Всякие тонкости с моей стороны были бы излишни. Я сделал храбрый выпад черным конем:

— Сэр, как вы думаете, миссис Теннисон окончательно рассталась с мыслями о новом замужестве?

— Ах, мистер Норт, она необыкновенная женщина. Ну, кто из молодых людей, окружающих ее здесь — да и в Нью-Йорке! — может быть ей интересен? У нас есть несколько яхтсменов; несколько молодых людей из тех, кого называют «душой общества», — скучные остроумцы и сплетники. Тетя Элен приглашала ее зимой на несколько недель к себе — она отказывается. Отказывается от приглашений в концерты и в театры. Замкнулась в себе. Живет только своим маленьким сыном, чтением и музыкой и — я счастлив сказать — самыми душевными заботами обо мне. — Он снова понизил голос: — Кроме нее… и академии у меня ничего не осталось. Свою тетю Сару она совершенно вывела из терпения, и я просто в тупике. Я был бы счастлив, если бы она вышла замуж за кого угодно, откуда бы он ни явился.